Слепой художник

Эвелина Ахматова

Она рисует картины сердцем и душой

Я могу рисовать только маслом и жесткой кисточкой – тогда рука чувствует, как ложится мазок. А краски у меня на палитре пронумерованы», – незрячая художница Юля Демченко из поселка Илларионово Днепропетровской области рисует удивительные цветы и натюрморты по памяти. К каждой своей картине девушка сочиняет стихотворные названия. То, что болезнь порой до предела обостряет чувства и способности человека, известно давно. Глухой Бетховен продолжал писать музыку, днепропетровская сирота Наташа Николенко, у которой нет кистей рук, рисует картины зажатой в зубах кисточкой…

…Но чтобы яркие, горящие красками натюрморты творил незрячий человек, такого история не припоминает…

Когда преподавателю Днепропетровского художественного колледжа Виктору Матяшу позвонила его бывшая ученица Юля Демченко, которая на третьем курсе ослепла из-за болезни почек, и попросила с ней позаниматься, он вначале отказался: «Я не представляю, как можно рисовать вслепую». А потом сам позвонил ей в поселок Илларионово, где больная девушка жила с мамой: «Юля, приезжай, попробуем рисовать…»

…Судьба этой миниатюрной, хрупкой девушки насколько счастлива, настолько же и трагична. Дочь школьной учительницы из небольшого железнодорожного поселка Илларионово Днепропетровской области Юля Демченко начала рисовать еще в первом классе. Преподаватель кружка декоративной росписи Лина Григорьевна Белокриницкая увидела в девочке недюжинный врожденный талант. И к девятому классу Юлины яркие, самобытные цветочные композиции, напоминающие по стилю работы Екатерины Билокур, уже получили всевозможные награды на детских конкурсах, выставках и олимпиадах. Юля к тому же отлично училась, поэтому в Днепропетровский художественный колледж она поступила без экзаменов. И стала единственной на курсе студенткой, никогда не учившейся в детской художественной школе. Узнав об этом еще при подаче документов, в приемной комиссии удивились: «Ну ты смелая, у нас такого еще не было».

Но Юля не видела в этом никакой проблемы: на факультете декоративно-прикладного искусства она была одной из лучших студенток. Уже на втором курсе ее работа была признана лучшей на международном конкурсе в Торонто. И даже диабет, которым девушка болела с двух лет, казалось, не помешает ей овладеть любимой профессией. «После третьего курса я повезла дочку на плановое обследование в Киев, – вспоминает мама Наталья Ивановна, – как диабетик она нуждалась в периодической реабилитации. Я очень доверяю врачам, поэтому, услышав, что у Юли проблемы с почками – это часто бывает при диабете, – сразу согласилась на курс лечения антибиотиками. И, хотя дочке уже после первого укола стало хуже, мы целиком доверились опыту лечащего врача-эндокринолога, которая объяснила, что это уже опробованная методика снятия воспаления. После курса из двадцати уколов я чуть ли не на руках унесла Юлю из клиники на вокзал. Уже в поезде она стала терять сознание и после приезда почти сразу была госпитализирована в Днепропетровскую областную больницу имени Мечникова. У нее отказали почки»...

Через что они прошли за тот ужасный год, Наталья Ивановна вспоминает со слезами: дочка не вылезала из больниц, даже учебу пришлось бросить. В одном им повезло, грустно улыбается Юля, удалось попасть на диализ в больницу имени Мечникова. Пациентов, которые нуждаются в очищении крови на аппаратах искусственной почки, здесь так много, что отделение работает в три смены. И все 100 мест заняты. Разве что умрет кто-то или получит донорскую почку – тогда очередь продвигается. Юля не знает, чье место ей посчастливилось занять, но за пять лет, которые она живет благодаря диализу, каких только трагедий здесь не видела. Юлина подруга по несчастью Наташа Посполит, с которой познакомилась в больнице, так и умерла, не дождавшись пересадки почки. Еще один знакомый мужчина, которому пересадили почку жены, опять вернулся на диализ – произошло отторжение. Юля тоже стоит в так называемом «листе ожидания» – надеется на получение донорской почки, но за пять лет такой вариант спасения ей ни разу не предложили. И не только потому, что у девушки редкая 4-я группа крови. Просто не принято в Украине давать согласие на использование органов умерших родственников, к такому гуманному шагу наше общество еще не готово. Поэтому Наталья Ивановна, уже не в силах видеть Юлины страдания, решила сама искать возможности для операции…

Письма, которые школьная учительница рассылала по всей Украине – депутатам, олигархам, меценатам, – невозможно читать без слез. «…Стыдно просить о помощи, – умоляла мама, – но это моя последняя надежда на спасение моего ребенка. Мы с Юлей будем молиться за Вас…». Никто даже не ответил, не то чтобы помочь…

Между тем, состояние девочки стремительно ухудшалось. Диализ, хоть и спасает жизнь больным с почечной недостаточностью, но имеет множество побочных эффектов, в том числе пагубно действует на сосудистую систему. Чтобы аппарат искусственной почки мог промывать кровь со скоростью 300 миллилитров в минуту, нужно принимать специальные разжижающие препараты. Что в свою очередь ведет к повышению давления и травмированию сосудов. Три года назад, после очередного курса диализа (Юля вынуждена проходить его трижды в неделю), у девушки сильно подскочило давление и лопнули сосуды в обоих глазах. «Юля проснулась утром, ничего не видит одним глазом, – дрожит голос Натальи Ивановны. – Вся отекшая, даже туфли не может одеть. А времени до нового курса диализа у нас всего лишь три дня. Ведь эту процедуру пропускать смертельно опасно. Обула я на Юлечку свои старые, растоптанные кеды и повезла ее в Одессу. Там удалили из глаза сгусток крови, которая залила стекловидное тело. Зрение вроде вернулось, но после очередного диализа опять полопались сосуды в глазах. И опять – слепота. Только в тот раз нам уже не смогли помочь. Врачи сказали: бесполезно. Сочетание диализа с диабетом будет постоянно приводить к такому результату. Вот сделаете пересадку почки, вынесли приговор окулисты, тогда и займемся глазами. А где же взять эту почку? Я готова отдать свою, но у меня вторая группа крови, а в Украине нет возможности родственной пересадки органов при таких условиях».

Для того чтобы попасть на консультацию в зарубежные клиники, нужны были немалые деньги. А сельская учительница, к тому же работающая из-за болезни дочери на полставки, и так едва сводила концы с концами. То, что именно в это тяжелое время в ее квартире прозвучал телефонный звонок: «Это из Фонда Кучмы беспокоят», она восприняла как чудо. «Когда женщина на том конце провода представилась, я даже не поверила своим ушам, думала, кто-то разыгрывает, – улыбается Наталья Ивановна. – Я, конечно, писала Леониду Даниловичу, даже упомянула, что тоже закончила физтех Днепропетровского университета, но после того, как мне другие не ответили, мало надеялась на отклик. Однако председатель Фонда «Украина» Татьяна Михайловна Мельник сразу предложила привезти Юлины работы на выставку: мол, у Фонда есть проект поддержки юных талантов. И мы отправились в Киев, захватив около пятидесяти самых ранних декоративных росписей на бумаге. Это было в 2008 году».

Выставка имела успех, прекрасно оформленные Фондом картины Юля еще и снабдила стихотворными названиями. Помогла сочинить стихи учительница Анна Самойловна Бойко, которая и сама пишет небольшие рассказы для детей. Но Юля вдруг почувствовала, что рифмы даются ей легко, и хочется выражать поэзией свое отношение к жизни. К картине «Подсолнухи» она сочинила такое четверостишие:

«У житті не завжди сонце у віконце.
Хоч серце крають біль і каяття,
Як сонях повертає голову до сонця,
Я поверну своє обличчя до життя»

Невысокая девушка в темных очках возле каждой своей работы читала наизусть поэтическую эпиграмму, пытаясь представить, как же выглядят ее давние детские пробы кисти. И в воображении расцветали мальвы и чернобривцы, ирисы и подсолнухи, которые росли в мамином саду. Юля вдруг поняла, что хорошо помнит каждый лепесток и может даже вслепую нанести их на бумагу. Для нее это было открытием, а когда Леонид Данилович подарил ей диктофон и со словами «Юля, рисуй!» вручил грант на лечение, девушка вдруг поняла, что жизнь не ограничивается рамками болезни и у нее все еще будет: картины, стихи, друзья, цветы…

Вернувшись из Киева, Юля позвонила своему педагогу по рисунку из художественного колледжа Виктору Матяшу и попросила с ней позаниматься. Осведомленный о болезни ученицы, Виктор Иванович растерялся: «Я не понимаю, как можно рисовать вслепую». Конечно, ему трудно было даже вообразить это, девушка и сама с трудом представляла, с чего начинать. «Я год не рисовала, – вздыхает Юля, – казалось, что мне просто руки отрезали. Раньше я начинала каждый рисунок с эскизов, какого-то построения композиции, то есть, зримых образов. Попробовала пойти этим же путем, рисовать карандашом, фломастером – ничего не получилось. Пачку бумаги перевела, а у бабочки линии так и не совпали, – я вообще не чувствовала, остается ли какой-то след от фломастера. То же самое с акварелью – мягкая кисточка не дает ощущения мазка. Я не понимала, что получается из моих стараний. Мама посмотрела на все это и говорит: «Может, тебе абстракцией заняться?». Но я всю жизнь рисовала цветы, только в них я могла вложить свою душу. В общем, уже совсем отчаялась, и тут позвонил Виктор Иванович: «Юля, приезжай, давай попробуем учиться». Я просто на крыльях полетела в колледж»...

В принципе, учить Юлю рисовать по прежней методике Виктор Иванович, конечно, не мог. Но он стал рассказывать ей о законах композиции, о различных способах создания изображений, подбирать наиболее подходящую ей технику. Важно, чтобы она почувствовала рукой, пальцами объем изображения, смогла рассчитать его размеры. Главный измерительный инструмент – ладонь, поэтому Юлины картины все одного формата: 40 на 50 сантиметров. Широко расставив пальчики левой руки, Юля словно накрывает ладонью натянутый холст и отмеряет расстояние от края. Если рисует подсолнухи – прижимает пальцами консервную крышечку, выписывая вокруг нее длинные лепестки. А уже потом, приподняв крышку с одной стороны, легкими касаниями наносит сердцевинку цветка, стараясь не выходить за границы подручного средства. Если ромашку – держит центр пальчиком, накладывая мазки вокруг него. Стоит убрать руку от холста – и она уже потеряла изображение.

Чтобы продолжить работу, приходится ждать маму, которая вернет Юлин пальчик на нужное место. «Мы с Виктором Ивановичем долго мучились, выбирая технику живописи, – проводит Юля ладошкой по картине. – Поняв, что гуашь, акварель, которые я так любила раньше, мне уже не подвластны, я выбрала масло и холст. Мазок, положенный жесткой кистью на пружинящий холст, не только ощущаешь, но даже слышишь. А готовые картины я даже различаю на ощупь».

Проблема лишь в том, что раньше Юлина роспись была очень тонкой, филигранной, а теперь нужно было учиться рисовать размытыми, широкими мазками. Сначала это не получалось, и мама, придя с работы, часто заставала Юлю в слезах. Небольшая по размеру картина – это территория ее фантазии, ее мучений и надежд, которые не всегда оправдываются. Хотела Юля нарисовать ласкового кота, а он получился хищный и с разными глазами. Возле цветочного куста Юля попробовала изобразить ящерицу, а получился настоящий динозавр. Увидев это чудовище, Наталья Ивановна попыталась тряпочкой подправить непросохшее полотно. Но Виктор Иванович эту хитрость разгадал и сделал маме выговор: «Юля сама должна почувствовать, что она рисует».

За пять лет у девушки действительно появился свой оригинальный стиль живописи, который она даже научилась отстаивать. На одной из Юлиных работ – какой-то водоворот красок, увлекающий от края к центру все цвета радуги. Мама сочла это изображение всего лишь фоном, на котором должен появиться сюжет. Но Юля ответила очередным четверостишием:

«Малюю свій калейдоскоп життя,
Хай фарби виражають почуття.
Так хочу я калейдоскоп крутити
Та кольори свого життя змінити»

Сегодня самое удивительное в картинах слепой художницы – именно их цветовой колорит. Чтобы Юля не перепутала краски, мама, конечно, наклеила на ее пластмассовой палитре возле каждого цвета крупную пластмассовую цифру. Но этим все равно невозможно объяснить, как удается ей так безошибочно угадывать переходы тонов, сочетание красок, нежные нюансы оттенков. Наверное, именно это имел в виду Виктор Матяш, когда сказал, что вслепую рисовать нельзя. А она просто обманула свою болезнь, определяя тональность картин не глазами, а сердцем.

Во время первой выставки в Фонде «Украина» Леонид Кучма не только пожелал молодой художнице рисовать, но и предложил: «Будут новые картины – привозите!». И Наталья Ивановна через год позвонила в Фонд: «У нас есть что показать». Новая выставка и второй грант от Леонида Кучмы не просто помогли Юле получить более качественное лечение, но и подарили ей новых друзей и покровителей. Президент Института Украиники Алексей Лазько организовал аукцион ее картин в Верховной Раде, был снят и размещен в Интернете ролик о незрячей художнице из днепропетровской глубинки. В перерывах между изнуряющим диализом она теперь не отходит от мольберта, а небольшой их домик уставлен подрамниками, на которых сохнут новые картины. «Юлечка просто ожила, – не нарадуется мама. – Конечно, диализ она переносит очень тяжело, бывает, что и встать после этой процедуры не может. Но у нас появилась надежда. О дочке узнал один немецкий меценат и оплатил нам консультацию в германской клинике Хайдельберга. Проезд и проживание удалось оплатить благодаря третьему гранту от Фонда «Украина». В Германии нас ожидало первое радостное известие: моя почка Юле подходит! Для этого пришлось сдать анализы по 20 параметрам. Но второе сообщение просто повергло в шок: операция будет стоить 50 тысяч евро. К кому я только в Германии ни обращалась, говорят, будь у вас хоть половина этой суммы, мы бы добавили средств. Но даже половины у нас нет»…

Кстати, в Германии очень удивились, что такая молодая девушка уже пять лет живет на аппарате искусственной почки, – для немцев это поразительная расточительность. Гораздо дешевле сделать трансплантацию, чтобы человек жил полноценной жизнью, а не поддерживать долгие годы дорогостоящее, но жалкое существование. «У нас слово «трансплантация» из-за постоянных скандалов имеет очень негативный оттенок, – сетует Юля, – а в Германии, наоборот, это синоним благородства. Там постоянно идет на телевидении социальная реклама, призывающая завещать свои органы для трансплантации: «Если ты хочешь попасть в рай – отдай свой орган больному человеку. Если ты не завещаешь свои органы после смерти, то семь человек умрут вместе с тобой». Это очень впечатляет, и там нет проблем с донорами. В Украине же люди очень редко дают согласие на использование органов умерших родственников, хотя могли бы спасти чью-то жизнь.

Еще одним ярким впечатлением от недавней поездки в Германию стало цветение магнолий. Юля никогда не видела этих цветов, не слышала их запаха. И мама принесла ей в клинику целую охапку магнолий. «Я их просто по лепесточку разобрала, ощупала каждую жилочку, – восторгается девушка, – у всех спрашивала, какого они цвета. И потом из этих рассказов и личных ощущений создала свой образ этого цветка. У меня уже есть несколько картин с магнолиями».

Изумительные работы, на которых переплелись в орнаменте нежно-розовые магнолии, Юля еще никому не показывала – на них и краска-то не высохла. Но к ним уже готовы стихи:

«Я не змарную ні хвилини,
Знов переповнять почуття…
Зберу в долоні всі краплини
Цього прекрасного життя…»

…Она действительно живет ожиданием чуда. «Когда звонит телефон, у меня просто сердце замирает, – чуть не плачет Наталья Ивановна. – А вдруг пригласят на трансплантацию? Я даже рубашечку новую дочке купила на этот случай, но никто не звонит. На днях в Запорожье двум пациентам пересадили донорские почки – люди, наверное, тоже долго ждали. У Юлечки на такое ожидание почти не осталось времени, ведь на Западе пять лет – это максимальный срок для диализа. Скопить 50 тысяч евро для операции в Германии для нас нереально – одна надежда, что кто-то откликнется и поможет»….

P.S. Это материал из днепропетровской православной газеты «Начало»

(Наталья ГАРМАШ, <Начало> (Днепропетровск)
Источник:
http://telegrafua.com/social/12194/
С уважением, Эвелина Ахматова
)